Физическое насилие по отношению к детям в Украине не является противоправным действием, за исключением тех случаев, когда оно повлекло за собой смерть или инвалидность ребенка. А учитывая то, что все мы росли в тоталитарной стране, испытывая на себе "дедовские" методы воспитания, рукоприкладство в большинстве семей по сей день не считается чем-то вопиющим.

Традиционная семейная книга "Домострой" в свое время советовала родителям следующее: "Наносите чаду побольше ран, и в будущем не пожалеете... Ломайте ему ребра, пока еще не вырос, а иначе он окрепнет и перестанет вас слушаться". Судя по криминальным новостям, некоторые наши сограждане следуют этим средневековым предписаниям и в ХХI веке.

Так, исследование, проведенное в трех российских городах, — Ижевске, Самаре и Саратове, в котором участвовало 1783 человека, в том числе 842 родителя несовершеннолетних детей, свидетельствует о толерантном отношении к телесным наказаниям. 

Оказалось, что каждый третий из опрошенных знает о случаях жестокого обращения с детьми, причем половина считает телесные наказания недопустимыми, треть респондентов полагает, что применять такие меры следует в зависимости от ситуации, а примерно один из десяти опрошенных считает, что бить детей можно. 

По данным опроса, свыше 30% применяет телесные наказания, причем большинство использует достаточно жесткие меры: порку ремнем, избиение. А тех, кто воздействует на ребенка только словом, беседой, оказалось всего лишь 14%.

С одной стороны, россияне в большинстве своем нетерпимы к жестокому обращению с детьми и неравнодушны к страданиям ребенка: из трех человек двое сообщили, что вмешаются, увидев, как родитель бьет свое дитя, а третий пройдет мимо. С другой стороны, эти представления достаточно противоречивы: телесные наказания в качестве воспитательной меры применяются в каждой второй семье, и лишь половина опрошенных считает их недопустимыми. Не думаю, что в Украине ситуация кардинально отличается.

В одном из донецких лицеев провели анкетирование учащихся и их родителей. Среди причин насилия в семье опрашиваемые чаще всего указывали алкогольное опьянение родителей, затем раздражительность родителей и семейные проблемы. Наказание как метод воспитания оказалось на последнем месте. 

Грань между физическим наказанием из педагогических соображений и физическим насилием очень тонкая. К слову, Швеция была первой страной в мире, запретившей в 1979 году телесные наказания. Но психологическое насилие наносит ребенку не менее глубокую травму, которая может повлиять на всю жизнь.

Английский психолог Алиса Миллер еще в 1980 г. в книге "Для твоего собственного блага" обобщила правила воспитания ребенка с "убитой душой". Она утверждает, что в основе психологического насилия родителей и воспитателей по отношению к детям лежат их собственные психологические проблемы (в том числе приобретенные в детстве), которые они пытаются решить за счет детей.

Родительские комплексы:

— бессознательное стремление перенести на другого унижение, которому когда-то подвергались сами;

— необходимость найти выход подавленным чувствам (гневу, агрессии и т. д);

— потребность иметь объект для манипулирования в своем полном распоряжении (ребенок в силу своей беззащитности подходит для этого как нельзя лучше);

— самозащита, в том числе потребность идеализировать собственное детство и своих родителей посредством переноса их педагогических методов воспитания на своего ребенка;

— реванш за ту боль и унижения, которые когда-то пережили.

Такие родители больше всего ценят послушание и воспитывают детей в духе безусловного подчинения. Алиса Миллер назвала такие принципы "отравляющей педагогикой" и описала основные установки, которыми руководствуются родители-тираны:

— любовь детей к родителям — это обязанность;

— родители заслуживают уважения просто потому, что они родители;

— дети не заслуживают уважения просто потому, что они дети;

— высокая самооценка — это плохо;

— низкая самооценка — это хорошо, так как делает людей бескорыстными, способными к самопожертвованию;

— нежность и любовь к детям вредны;

— суровость, холодность, грубость по отношению к детям — хорошая подготовка к жизни;

— удовлетворять детские желания — значит баловать;

— притворная благодарность лучше, чем честная неблагодарность;

— то, как ребенок себя ведет, важнее, чем то, что он на самом деле думает и кем на самом деле является;

— родители не переживут, если их обидеть;

— родители всегда правы.

Если воспитание сводится только к соблюдению набора последовательных строгих правил и ребенок не получает душевного тепла, то впоследствии ему будет трудно выражать свои чувства. Его всегда будут преследовать депрессивность, подавленность, мучительное терзающее чувство вины и психосоматические заболевания.

Ключевыми моментами при нормальном воспитании являются:

— уважение к ребенку и соблюдение его прав;

— терпимость к детским чувствам;

— стремление определять по поведению (в том числе и плохому) ребенка о его эмоциональной жизни и особенностях восприятия, его индивидуальности;

— естественное педагогическое воздействие, а не догматическое применение "традиций" или принципов, взятых из учебников педагогики, в процессе воспитания своих детей;

— целесообразность и результативность педагогического воздействия в каждом конкретном случае.

Главное желание родителей в наши дни — это успешная социализация ребенка. Поэтому ребенок считается "хорошим", когда ведет себя социально одобряемо (слушается старших, вежливо здоровается и т. д.). Он по-прежнему "должен" родителям, но уже не прислуживать в доме или терпеть побои (как в прошлые века), а быть социально успешным: хорошо учиться, быть лучшим — таким, чтобы родители могли им гордиться. Социальные успехи ребенка становятся престижем родителей. И нередко он оказывается виновным, если "не оправдал доверия": "Лучше бы я пошла работать, чем с тобой сидела!", "Я столько в тебя вложил(а)!" — то и дело слышит ребенок от родителей. Физический контроль сменяется психологическим: телесным наказаниям предпочитают манипуляции и эмоциональный шантаж ("Веди себя хорошо, и тогда я...", "Мальчики никогда не плачут" и т. д.). Миллион условностей, а о безусловной любви снова забывают.

Каждый стиль воспитания формирует определенный тип характера с присущими ему психологическими особенностями и проблемами. Поэтому от того, как относятся к детям в конкретном обществе, зависит, какие люди будут составлять это общество спустя двадцать лет и позже. Помните о законе бумеранга.

Автор: Вера Антонова (Зеркало Недели)

Несколько дней назад в одной из воспитательных колоний встретил новоприбывшего Ивана. За кражу он проведет здесь без малого три с половиной года: из ничейного дома "бессовестно" украл чугунную плиту. А отягчающим обстоятельством, обусловившим срок и меру наказания, стало предыдущее условное осуждение за "дерзкую" кражу канализационных люков. Преданный отцом в зале суда, изуродованный, весь в шрамах в результате "воспитательных" мер мачехи, заплаканный от раскаяния, Иван бессилен перед судом. Бессилен он и перед всеми нами, кто так и не увидел в ребенке жертву тяжелых обстоятельств, сложной судьбы, испытаний, которые подчас не по силам многим взрослым... 

1 июня Украина традиционно отмечает День защиты детей. В этот день хочу говорить не о далеком будущем страны, чем для многих взрослых являются наши дети, а о настоящем. О нынешних "жестоких" детях. Должность уполномоченного президента Украины по правам ребенка возлагает на меня обязанность защищать детей, в том числе и совершивших преступление. Но проблема даже не в защите — очень трудно сломать глухую стену непризнания ответственности взрослых за то, что ребенок оступился в жизни, запутался, ошибся... Удобнее утверждать, что "поколение пошло не то".

"Дайте нам право пороть своих детей, не учитывать их нужды, не слышать их вопросов, не видеть их глаз"... Но вряд ли методы воспитания прошлого века будут эффективны в веке нынешнем. Мы можем себе это позволить, помня "науку лозины" собственных родителей, но завтра ребенок убежит на улицу, отреагирует противоположным образом и, возможно, будет прав. 

Когда мы смело признаем, что причина детской жестокости — в безответственности, равнодушии и жестокости взрослых, то, конечно же, говорим не о себе. Какой же я безответственный, если работаю на трех работах? Какой же я равнодушный, если, просыпаясь утром, думаю, как накормить ребенка? Какой же я жестокий, если бью ребенка ремнем только тогда, когда он этого заслужил? И непонятно, почему у нас, таких хороших родителей, вырастают такие жестокие дети. 

Хорошие дети конца ХХ века стали плохими родителями детей начала XXI? 

История о поразительной жестокости мариупольских школьниц, которые издевались над своей ровесницей, вымогали деньги и угрожали расправой, потрясла все общество. "Какое жестокое это новое поколение!" — пришло в ужас большинство. При этом немногие задумались о том, что взрослые, окружавшие этих детей, не видели проблемы целых два года! В результате дети-агрессоры ощутили безнаказанность, а жертва — беззащитность. Сейчас же из одной крайности — полного равнодушия к детям — мы бросаемся в другую и требуем для них самого сурового уголовного наказания. Не буду вдаваться в анализ семейного положения, окружения детей и профессионального уровня учителей — следствие еще продолжается. Я настаиваю на том, чтобы в поступках детей была учтена степень участия всех взрослых. В частности и то, почему девочка-жертва за два года никому не рассказала о насилии над ней... Обе стороны конфликта являются пострадавшими. Будет трудно защитить "малолетних садисток", но еще труднее — вернуть и их, и жертву к нормальной жизни. Той жизни, которой не дали им мы с вами, и прежде всего — родители.

На отцовство влияет все: занятость, уровень дохода, успешность профессиональной самореализации, служебная этика депутатов Верховной Рады, которые дерутся и бранятся, а родители, пересматривая и комментируя такие новости, в это время учат ребенка жить. Ведь ненормативная лексика, которую мы все чаще слышим от детей, присуща им не с рождения, а усвоена из общения взрослых, зачастую родителей.

Определив для себя две основные функции — накормить и одеть, родители часто избегают третьей — воспитывать. Изменение социально-экономической ситуации и жизни привело к растерянности семьи: родители не знают, чем заменить стандарты, в которых воспитывались сами. Да, нет в достаточном количестве мощных детских учреждений, которые помогали бы в воспитании детей. Многого нет... Однако качество общения с собственным ребенком зависит, прежде всего, от родителей. 

Разница поколений заключается в том, что родители проповедуют ценности, которых не воспринимают сверстники ребенка. Я часто слышу, как родители озвучивают детям правила из собственного детства. Например, хорошо учиться, быть вежливым и т.д. При этом они практически не учитывают приоритетов детского коллектива. Нам важно, чтобы ребенок услышал то, что мы требуем от него, но мы не спрашиваем, что нужно ребенку, чтобы он стал успешным среди своих ровесников. То, к чему призывают родители, часто отрицается детским коллективом. 

Статус отличника в школе изменился на статус высмеянного в анекдотах "ботана", неинтересного заучки. Это больше не означает признание сверстниками. Хорошо учиться — сегодня часто не достоинство класса. Для широкого круга детей отличник — лузер, у которого нет других, более интересных занятий. А, следовательно, повторять ребенку только то, что он должен хорошо учиться, недостаточно. Мы не обучены разговаривать с детьми. Только причина у каждого своя: у кого-то много работы, а кто-то из-за незанятости с утра до ночи сидит дома и не может стать для собственного ребенка примером успешности.

Родители вынуждены научиться жить в условиях новых рисков для своего ребенка, заключающихся, прежде всего, в том, что его ценности формируются не только в семье, но в очень большой степени — под влиянием внесемейного окружения. Сознательное родительское сообщество должно не требовать права бить детей, а воспринимать субкультуру детства. Воспринимать — не означает одобрять, но знать и понимать. 

Пусковых — курковых — механизмов для проявлений жестокости сегодня слишком много. Когда у ребенка не получается достичь желаемого, он превращается либо в жертву, либо в агрессора. В большинстве случаев. Или из нового: "Уважаемый уполномоченный по правам ребенка, я хочу лишить свою маму родительских прав, помогите...".

Мировой финансовый кризис — это не только испытание для государства, это испытание для каждой семьи, в которой растет ребенок, испытание для отцовства. Потому все в государственной политике должно просчитываться, прежде всего, с точки зрения защиты и поддержки семьи. 

Решение о закрытии конкретной музыкальной школы, недофинансировании детского садика, оздоровительного учреждения, многолетней экономии на ремонте центров внешкольной работы, спортивных школ, детских больниц принимает чиновник, являющийся отцом или матерью. Очевидно, его ребенок получит нужную услугу в другом детском учреждении. Однако изолировать его от детей, пострадавших вследствие такого решения, вряд ли удастся даже с помощью кордона охраны.

За 20 лет независимости мы так привыкли все оправдывать отсутствием финансирования, что когда внезапно средства появляются в полном объеме, оказывается, что вопрос вовсе не в деньгах, а в неумении и нежелании работать. 

Причины жестокости детей кроются, в частности, и в стремительной девальвации школьного воспитания. Я видел многих учителей, знающих буквально все о каждом ребенке в своем классе: о его настроении, психологических особенностях, сильных и слабых чертах характера. Видел и других: "Я преподаю свой предмет, а воспитывать — это забота родителей". Тем не менее влияние учителя на формирование отношений в детском коллективе иногда оказывается решающим. Сбор денег на окна, шторы, ремонт в большинстве случаев не только нивелирует уважение к учителю, а часто является примером для построения отношений между детьми. Не хватает понимания, что принуждение родителей к финансовой поддержке школы — это взаимоотношения между взрослыми, а выбивание денег друг у друга детьми — уже уголовное действие. Но ведь этому их учат школа и семья. 

Если учитель захочет найти причину, почему ребенок "трудно поддается воспитанию", он всегда ее найдет. Я часто слышу, что жестокость детей формирует не отсутствие воспитательной работы в школе, а семья, телевидение, улица. Но пока школа, родители и государство перекладывают ответственность друг на друга — страдают дети. Они становятся агрессорами не по собственной воле, не "кайфуют" от своих жестоких поступков. Они, как и мы, взрослые, хотят понимания, защиты, любви. А когда не получают — защищаются. Как могут. 

В прошлом году 10 703 ребенка совершили преступление, 10 590 детей стали жертвами преступлений, 167 — совершили суицид. Это только то, чем владеет официальная статистика. А сколько еще знают стены интернатов, школ, переулки и улицы — не считает никто.

Остановлюсь на крайней степени агрессии ребенка — преступлении. Оно начинается с самого малого. Кто-то унизил, ударил, не досмотрел, годами никто не мог привести ребенку аргументы, почему нарушать закон опасно и нельзя... 

В прошлом году по статье "кража" такие же "маленькие неслухи" как Иван нарушали закон 9 458 раз. Это большая часть из всех 14 238 преступлений, совершенных детьми или при их участии в 2012 г. Дальше статистика выглядит так: 1 111 грабежей, 577 незаконных завладений транспортными средствами, 245 разбоев, 816 преступлений, связанных с незаконной торговлей или перевозкой наркотиков, 429 преступлений по статье "хулиганство". 

Причина большинства детских преступлений — борьба за выживание, кусок хлеба, уважение к себе. Отсутствие общения в семье, по моему мнению, часто компенсируется увлечением преступной романтикой, культивированной российскими сериалами.

В местах лишения свободы сегодня находятся 1178 детей. Большинству из них, в том числе и Ивану, нужны не решетка и колючая проволока, а помощь. Поскольку, кроме прочего, рядом с ними отбывают наказание и дети, осужденные за умышленное убийство (таких преступлений совершенно 52), умышленные тяжкие телесные повреждения (104), изнасилование (41). 

Мы должны понимать: в 14 238 преступлениях детей есть 14 238 причин и особых обстоятельств, среди которых обязательно будет вина и отца, и матери, и педагога, и других лиц — в разной степени. Ведь возле каждого ребенка постоянно находится минимум четверо взрослых (всего — 56 952), обязанных уберечь его от совершения преступления. Вместо этого последствия их бездеятельности и беспомощности ребенок искупает в тюрьме. 

Поколение, конечно, не то. Каждое следующее — объективно иное, чем предыдущее. Но когда "вдруг" оказывается, что новое поколение, на наш взгляд, менее человечно и гораздо более жестоко, то мы, взрослые, должны честно ответить себе на вопрос — что мы должны были сделать, могли бы, но до сих пор не сделали, чтобы оно было лучше. И не раз в год, а каждый день.

Автор: Юрий Павленко (Зеркало Недели)