Практичная, приземлённая колода, ориентированная на бытовые и повседневные расклады. Здесь даже старшие арканы утратили свою торжественность: лежебока отдыхает на Солнце, запряжены серые кролики в Колесницу, латает свой ботинок сапожник, простите, Маг.
Маг как сапожник без сапог — колода очень насмешливо относится к мистическому, считая, что подлинный успех приносит только честный и тяжёлый труд. И куда правильнее выковать меч или вырезать увесистую деревянную дубинку, чем надеяться на помощь высших сил. Зато после того, как сойдёт семь потов, можно как следует отдохнуть и отпраздновать! Герои колоды веселятся: играет гитара, идут танцы, вино льётся рекой. Так отдыхают в большом семейном или соседском кругу.
Таро гномов семейная, точнее, клановая колода. Отлично подходит для прояснения запутанных родственно-деловых отношений без привлечения Правосудия с тупым и ржавым мечом. Все иллюстрации, даже младшие арканы, выполнены в виде забавных динамичных сценок. Художник Антонио Лупарелли не только вольно обошёлся со старшими арканами, но и отказался от традиционного изображения младших арканов, рисуя номер вместо изображения необходимого количества мечей, посохов, чаш или пентаклей.
Велена
Сообщения : 1593 Дата регистрации : 2016-08-09 Возраст : 41
История, поведанная одним гномом… Tarocchi degli Gnomi. Giordano Berti & Antonio Lupatelli
Собственно, книга написанная Джордано Берти (Giordano Berti), о которой здесь пойдет речь, это своего рода спутник колоды Таро Гномов. Арканы колоды мастерски прорисованы одним из величайших в мире иллюстраторов детских книг Антонио Лупателли (Antonio Lupatelli), он же Тони Вольф (Tony Wolf).
За сказочной историей гнома Сихена (Gnome Sichen) проницательный читатель разглядит, конечно же, более глубокий смысл, чем тот, что лежит на поверхности. Автор истории – итальянский писатель Джордано Берти, один из ведущих специалистов в области истории западной эзотерики, и, в частности, в области истории Таро.
Консультируя с 1987 года туринское издательство Lo Scarabeo по вопросам истории эзотерической символики, он опубликовал многочисленные исследовательские монографии и не одну серию обучающих игр. Им разработаны новые популярные колоды Таро при участии известнейших художников, таких как Атанас Атанасов (Atanas Atanassov), Северино Баральди (Severino Baraldi), Джачинто Гаудензи (Giacinto Gaudenzi).
Приключения Сихена – типичное «путешествие героя» в поисках себя. Отдельные эпизоды сказки отсылают читателя к таким «громким именам» и ориентирам эзотерической мысли как Одиссея, Божественная комедия Данте, Дао дэ цзин, Кастанеда, синоптические Евангелия и апокрифы, Корпус Герметикум, а также другим более или менее известным трудам алхимиков и каббалистов.
События, о которых ведется повествование, разворачиваются в десяти разных местах в согласии с числом сефирот каббалистического Древа Жизни. Первые буквы имен 22-х героев истории созвучны 22-м буквам еврейского алфавита, а сами персонажи отражают эзотерическое толкование букв в соответствии с общими идеями каббалистического Ордена Розенкрейцеров.
Книга Джордано Берти «Tarocchi degli Gnomi. Favole, giochi, magie del mondo di Elisir» (Таро Гномов. Сказки, игры, магия мира Эзира) впервые издана на итальянском в 1988 году, а в 1995 году в издательстве Königsfurt-Urania она вышла в немецком переводе под названием «Das Таро der Zwerge».
С любезного согласия Джордано я перескажу вам в своем переводе историю гнома Сихена по-русски. Имена и топонимы употреблены в транскрипции ставшей среди тарологов уже традиционной.
Пролог
Это — история редкой карточной игры, поведанная одним гномом… Много лет назад, когда я был еще молод, она попала ко мне в руки. Неподалеку от нашей квартиры находилась старая антикварная лавка. Ветхая лавчонка с потрескавшимися стенами и скрипучими половицами была для меня своего рода волшебным сундучком. Керамические куклы, старые патефоны и ксилофоны, антикварные формы для выпечки, керосиновые лампы, т.е. куча старья, никому ненужных покрытых толстым слоем пыли вещей, производящих на меня фантастическое впечатление, наполняли ее. Хозяин лавки, стоило ему появиться в нашем квартале, тотчас заинтриговал меня своим видом. Это был чудаковатый ссутуленный старик с грушевидным носом и волосами до плеч. Поглаживая бородку двумя пальцами, он с недоверием наблюдал за каждым посетителем. Кустистые брови придавали его лицу угрюмое выражение.
При близком знакомстве, однако, он оказался вполне дружелюбным любителем загадок и шарад. Под настроение напевал он веселые песни, слов которых было не разобрать. Порой развлекал себя и публику удивительными фокусами. Например, мог достать из уха покупателя яйцо, и тут же на глазах у публики, выпить его. Либо вдруг начинал извлекать неизвестно откуда носовые платки, сигареты, карты. Еще в лавке хранилось скопление необычных вещей, которые он звал «подсадными утками». Заманив покупателя в самый темный уголок, он выдавал эти вещи за нечто уникальное: кусок деревянной коры – за африканскую маску, обычный камень – за фрагмент мраморной статуи, старую закопченную сковороду – за русское зеркало. Заметив подмену, покупатель возвращался в лавку, чем вызывал у старика приступ пронзительного смеха.
При всем этом несносном ребячестве старьевщик обладал многогранной эрудицией, по его рассказам, обретенной в долгих скитаниях по свету. Я с удовольствием засиживался у него, слушая рассказы обо всем на свете: о «примитивных» народах, о разнообразных формах жизни и смерти, об играх…
Пламенной страстью старика было его собрание игр. – Игры, – говорил он, – задуманы вовсе не для развлечений. Они развивают ум и фантазию, помогают раскрыть всевозможные таланты и мечты, даруют ощущение счастья, наделяют возможностью достичь необозримых высот. В то время я еще плохо понимал, что старик хочет всем этим сказать, на что он замечал: – Не переживай, в один прекрасный день ты все поймешь.
Однажды он пригласил меня к себе в дом, чтобы показать одно из «чудес света», его обожаемую коллекцию. Удивлению моему не было предела: игры и игрушки хранились повсюду. Заводные марионетки, старинные шахматные доски, карты несуществующих государств, миниатюрные замки, карточные игры, командные игры, игры с удивительными названиями: аз-наз, маджонг, трик-трак, кости, манкала, в общем, множество диковинных вещей, каких я в жизни никогда не встречал. Все они вызывали мое безумное любопытно, но я ни на чем не мог по-настоящему сосредоточиться: только начинал рассматривать какую-либо вещицу, как внимание тут же привлекала следующая. У каждой игры была своя история, словно зачарованный, я бродил по комнатам и был настолько ошеломлен увиденным, что не заметил, как наткнулся на старьевщика. Он добродушно рассмеялся и продолжил заниматься своим: вращал ручки, нажимал кнопки, двигал рычаги и щелкал клавишами кассового аппарата. При этом двигался он с быстротой молнии из одного угла дома в другой. Словно по мановению волшебной палочки все игры разом ожили, и действо развернулось в полную силу: все прыгало, вертелось, грохотало и звенело. Власть в доме вмиг захватили игрушки. Я заткнул уши, чтобы не слышать этот гул: звуки слились воедино, кружили вихрем. Внезапно я ощутил головокружение и страх. Солдатики, куклы, клоуны, танцовщицы… все игрушки, они подступали ко мне… Комната начала кружиться все быстрее и быстрее. Стало темно, я потерял сознание.
* * *
Придя в себя под тихий звон часов в удобном кресле-качалке, я увидел старика, протягивающего мне чашку: – Твоя фантазия сыграла с тобой шутку, – сказал он, смеясь – это был эффект самовнушения. Выпей-ка чаю, и придешь в себя. Изнуренный пережитым я был не в силах отвечать. Взял недоверчиво чашку и выпил ее маленькими глотками. Старик с удовлетворенным видом наблюдал за мной. Дождавшись пока я допью чай, он завел разговор. – Итак, какие мысли посещают тебя о том, что произошло? – спросил он, по-отечески глядя на меня и поглаживая свою эспаньолку. – Какие мысли? – ответил я несколько раздраженно. – Вы же сказали, что это была лишь игра воображения. В какой-то миг я на самом деле подумал было, что игрушки ожили и окружили меня со всех сторон. Поэтому я так испугался. – Тебе давно пора понять, – ответил старик, – что вещи часто представляют собой не совсем то, чем кажутся на первый взгляд. Ты помнишь мои фокусы? Это все иллюзия, все возможно в этом мире. И зависит от состояния души.
– Я прекрасно об этом помню, – сказал я, – но, мне кажется, тут было нечто иное. Как неодушевленные вещи могли кружить вокруг меня? – Вещи не были неживыми, они ожили. Жизнь в них вдохнул ты, с помощью своей фантазии сам открыл новый мир. Фантастический мир, но, тем не менее, реальный. А еще ты поддался соблазну. Думал, все это лишь невинные игры, и вторгся на их территорию, не зная законов. Потому, с тобой и обошлись как с незваным гостем. Или скорее, ты сам вообразил их обитателями такого мира, которым не можешь управлять. – Какое отношение моя голова моежт иметь к этим играм? Ведь это же всего лишь вещи или нет? Что это вообще за чертовщина? – Никакой чертовщины, – ответил старик, усмехнувшись. – Игры – всего лишь провожатые наших чувств, переживаний, тщательно отбираемых из запасников памяти и обрабатываемых нашим мозгом. Порой переживания уносят нас в мир фантазий, где нам подвластны действия, на которые в реальной жизни мы не способны. Однако ты можешь в любой момент уйти из мира фантазий, как сделал сегодня. Но существуют игры, не допускающие такой степени свободы. В тот момент, когда ты оказываешься в их мире, приходится быть дьявольски предусмотрителльным, ибо иначе рискуешь никогда не выбраться оттуда.
Тут лицо старика стало серьезным. В глазах, глядевших из-под густых бровей, появился стальной блеск. Я понял, что он не шутит. Мы оба молчали, пауза показалась мне вечностью. Но вскоре любопытство взяло верх. – И… что это за игры? – с волнением спросил я его. – Ну, вот, к примеру, – ответил он и достал из кармана жилета крошечный льняной мешочек, и развязав шнурок, высыпал из него на стол горку разноцветных карточек, каждая из которых была размером с почтовую марку. Молча стал рассматривать каждую поочередно. При этом он глубоко вздыхал и, казалось, что в мыслях своих он отправился куда-то далеко. Я был так увлечен ярким и выразительным разнообразием картинок, что совершенно забыл о своем нелепом приключении.
На рисунках гномообразные герои были заняты обычными делами. К примеру, один из них ковал железо, другой стоял в карауле. Сцены повседневной жизни народа в окружающей его реальности сменяли друг друга, воссоздавая всевозможные виды деятельности, представляя разные слои общества, а также людские заблуждения и ошибки. Но как можно с этим играть, я не представлял. И спросил об этом старика: – Карты великолепны, но что с ними делать? Никогда не видел ничего подобного. – Естественно, ты не видел! Они единственные в своем роде! Это Таро Гномов, и я получил его в подарок, будучи еще ребенком. Мне подарил его один гном. С тех пор я никому этих карт не показывал. Если захочешь научиться в них играть, то узнаешь много полезных вещей. Карты научат тебя заглядывать в человеческую душу, ты сможешь путешествовать в миры, где фантазия становится реальностью, а мечты управляют естественным порядком вещей.
Несколько секунд я молчал. Конечно, к старику с его странностями я уже привык, но тут он превзошел себя. Вначале ошарашил меня чудовищным шумом, подумал я, потом этот монолог об иллюзиях, а теперь хочет, чтобы я поверил в его знакомство с гномом? Но решил продолжить игру… – Ах, да, – произнес я не без доли сарказма, – я тоже прежде знавал одного гнома. Он был таким крошечным и… – Было ясно, что ты мне не поверишь, – прервал меня старьевщик, – я был бы очень удивлен, если бы это было иначе. И все-таки, должен тебя предупредить, все это правда. И, если ты запасешься терпением и выслушаешь меня, я расскажу тебе всю историю от начала до конца. Вероятно, ты принимаешь меня за безумца, но это не важно. Ты поверишь мне, когда узнаешь всю историю.
Тут я был несколько озадачен. Старик никогда еще так не шутил. Кроме того, в его голосе слышалось нечто таинственное. Однако, в следующий миг на его лице вновь появилась ухмылка, обычная после подобных шуток. – Ну, хорошо! – улыбался я, изображая готовность слушать, – расскажите мне об этом Таро. Старьевщик взял паузу, казалось, собираясь с мыслями. Погладил бороду, поиграл бровями и начал: – Эта история произошла много лет тому назад, когда я был еще мальчишкой и жил в небольшой горной деревушке. Помню долгие ночные деревенские бдения: дети и взрослые отделяли зерна от початков кукурузы, заготавливали солому, из которой старухи плели корзины. Помню рассказы о призраках, демонах и других фантастических существах. Я никогда не понимал, почему взрослые слушают эти истории с огромным интересом, а потом смеются над доверчивостью детей. Эти рассказы вновь оживают в моих фантазиях, с их помощью я не раз попадал в наполненный чудесами сказочный мир, о котором тоскую по сей день. Однажды ужасной зимней ночью мне довелось увидеть нечто странное, в общем, даже невероятное. Однако у меня есть доказательства…
Все началось со стука в окно моей спальни. Вначале я, было, подумал, что это лишь ветка бьется о стекло, но потом послышался голос, после вновь последовал отчетливый стук. Медленно я выбрался из-под одеяла и несмело подошел к окну. Тут опять раздался стук и следом за ним голос, звавший на помощь. Не без страха я открыл окно, и в тот же миг в комнату заскочил забавный человечек, совершенно окоченевший от холода. Стуча зубами, он проговорил: – Бррр… бррр… как же ужасно холодно! Размером он был с ладонь, на голове его красовался остроконечный колпак, увенчанный звездой. Я предложил ему снять одежду, ставшую совершенно жесткой от налипшего снега, и согреться у печи. Непрерывно что-то бормоча, человечек начал подпрыгивать на месте и трясти руками, словно одержимый. Я взял свою подушку и положил его внутрь под наволочку. Оставив его отогреваться, направился в кухню приготовить молочный суп.
А возвратившись в комнату, застал его сменившим одежду на пижаму, которую он смастерил себе из наволочки. Он удобно устроился на кровати и сидел, скрестив ноги. Приметная шляпа все еще оставалась на его голове. Увидев все это, я не мог удержаться от смеха. На него тоже напал безудержный смех, он хохотал, держась за живот и дергая ногами в воздухе. Когда мы угомонились, он поблагодарил меня за спасение жизни. Так мы стали друзьями. Он рассказал мне о том, как вдали от дома его настигла метель, и он не смог найти укрытия. Чтобы не погибнуть, ему пришлось нарушить одну из заповедей гномов, гласящую: никогда не приближаться к людям! Гном настойчиво просил меня никому не рассказывать о нашей встрече, и в знак признательности подарил мне те бесценные карты, что я показал тебе сегодня. – Эти карты хранят множество тайн, – торжественно провозгласил гном, – в них вся история моей жизни со всеми ее приключениями, произошедшими со мной до той минуты, пока я не стал Великим Магом народа Гномов. Играя этими картами, ты можешь извлечь множество полезных уроков, но при условии, что сумеешь избежать ошибок, которые я некогда в начале своей игры совершал. Кроме того, ты научишься видеть душу, просто глядя человеку в глаза. Сможешь посещать миры, в корне отличные от того, в котором живешь. Возможность обретения невероятных знаний скрыта в этих картах.
Я смотрел на кроху с изумлением. Маг гномов был готов за свое спасение открыть мне тайну своих карт. Нерешительно я спросил у него, как же ими играть. –Для того чтобы овладеть искусством игры, – ответил Гном, – ты должен узнать историю моей жизни. История эта долгая, но если хочешь, я расскажу ее тебе. На улице все еще снегопад и ураган, и до утра погода не изменится. Без раздумий я согласился и улегся в кровать, под завывания снежного вихря за окном Гном начал свой невероятный рассказ. Приключения Сихена
0 Дурак Юность
Звали его Сихен и прибыл он из мира Эзир, где жили не одни лишь гномы, но еще и эльфы, феи, русалки, тролли и прочие необычные для нас создания. Сихен вырос без отца, жил он со старой матерью Наин (Nain) в деревне Маликуд (Malicud) и смолоду стяжал себе славу деревенского дурачка. Любил он бродить в лугах, беседовать с растениями, играть с жуками и собирать цветочные лепестки. Единственными его друзьями были звери, ежедневно домой он приносил то кузнечика, то паучка, жука или улитку, бабочку или стрекозу. Когда пришло время идти в школу, жизнь его усложнилась. Как только у него появлялся интерес к чему-то новому, Сихен уходил в себя и моментально оказывался в других, далеких мирах, совершая в них свои героические подвиги.
Как-то раз он случайно услышал разговор о неком гномьем рае, легендарной стране Кетра (Ketra), где весна длится вечно, а все живые твари пребывают в гармонии и согласии друг с другом. С той поры Сихен жил в непрерывных мечтах об этой удивительной стране. Что, естественным образом, отразилось на его успеваемости, оценки стали хуже некуда. Матушка Наин забрала его из школы в надежде на то, что работа рядом с ней в поле поможет ему. Но ничего не переменилось, он по-прежнему возвращался вечерами домой лишь для того, чтобы поесть и поспать. Наин каждый день выговаривала ему: Если ты и дальше будешь так жить, то это ничем хорошим для тебя не закончится… Пора наконец-то взрослеть!
Однажды беспрерывные увещевания матушки подтолкнули Сихена отправиться на поиски страны Кетра. Собрал он в дорожный мешок немного еды и одежды, заодно прихватив пару серебряных шекелей, и тайком убежал из дома. Шел он, куда глаза глядят, все дальше и дальше удаляясь от дома. Спустя месяц у него закончились припасы, все деньги он также истратил. Долгое время жил благодаря тому, что удавалось собрать в пути: кореньями, лесными ягодами или чем-то еще. Но затем началась непогода, и почти каждый день шел проливной дождь. Тут он устремился в город Иссод (Issod), надеясь там немного подзаработать, чтобы затем продолжить свой путь.
Все двери, в которые он стучался, захлопывались перед его носом. Совершенно обессиленный, невероятно грязный, изнеможенный гном не знал, как быть дальше. Усевшись на ступеньках чужого дома, он расплакался: тот промах, что он совершил, покинув матушкин дом, было не исправить. Так он сидел и причитал, пока не открылась дверь. Хозяин дома, крохотный хромой мужичок с неприветливым выражением лица вышел к нему за порог.
– Кто ты, и отчего плачешь? – спросил он. – Меня зовут Сихен, я пришел из Маликуд, – ответил Сихен сквозь слезы, – вот уже три дня я не ел, никто не хочет мне дать поесть. На работу тоже никто не берет. – И ты ищешь работу… – насмешливо фыркнул гном. – Что же ты умеешь? – Ничего, – сказал Сихен, – я еще никогда не работал. Хромой на миг задумался, затем пробормотал: – Мммм… выход всегда можно найти. Конечно, для начала мы пройдем в дом, и поедим.
Сихену не пришлось повторять дважды, с кошачьим проворством он вскочил на ноги и последовал за своим благодетелем в его скромное жилище. Хромой накрыл стол для гостя. Перед едой произнес молитву Великому Тау (Thau), самому главному богу гномов, и велел гостю последовать своему примеру. После в торжественной тишине они приступили к еде. Затем немногословный хозяин произнес: – Хорошо, теперь можно и о деле. Меня зовут Алепос, я – сапожник. Готов взять тебя в подмастерья, если ты захочешь, можешь на меня поработать. За это получишь еду два раза в день и удобную кровать. Большего я тебе предложить не могу. – И это все? – воскликнул Сихен недовольно. – Нет уж, спасибо, я лучше подыщу себе что-нибудь другое. Взяв свой мешок, он направился к выходу. Но едва заглянув за порог, изменил свое решение: на улице было темно и промозгло, а в кошельке – пусто; где можно было бы еще переночевать, он тоже не знал. Медленно прикрыв дверь, он повернулся к сапожнику. – Ну, хорошо, – пробормотал он робко, – я принимаю предложение, но для начала только попытаюсь… Сапожник ничего не ответил. Усмехнувшись и прихватив с собой фонарь, он отвел Сихена в убогую каморку, пожелал ему спокойной ночи, после прибавил: – Завтра встаем в пять утра.
А затем погасил фонарь и вышел.
I Маг
Первые недели стали для Сихена пыткой. Хозяином Алепос (Alepos) был строгим и немилосердным, постоянно отдающим приказы: – Делай это! Беги туда! Принеси то! Сихен ненавидел всю эту грязную тяжелую работу, но за порогом стояла зима, и даже помышлять о том, чтобы пуститься путь, не приходилось. И он решил остаться у сапожника до прихода тепла. А со временем привык к жизни у Алепоса, понял, что работа не так уж и сложна, как ему казалось в начале. Гном стал вести себя более непринужденно и с удовольствием общался с хозяином.
Каждый вечер после ужина они проводили время в беседах у очага. Так Сихен узнал, что желаниями должно править сердце, а сердцем – любовь, секреты которой надежно оберегают тайники души. Однажды Сихен рассказал сапожнику о своей мечте попасть в страну Кетра, край вечного счастья… К величайшему его удивлению сапожник ответил: – Я хотел бы тоже побывать в этой стране. Не единожды в своих поисках мне удавалось достичь ее границ, но затем видение снова исчезало. – Вы хотите этим сказать, что Вам рассказали, как туда попасть, а затем не позволили войти? – взволнованно воскликнул Сихен. – Я имел в виду, – ответил Алепос, – что в Кетра каждого приводит свой собственный путь, однако на своих двоих тебе туда не добраться. – А как же иначе туда попасть? – спросил Сихен. – Выслушай меня. Следуй всегда тому пути, что подскажет тебе твое сердце. И, если деяния твои будут угодны Великому Тау, то он укажет тебе путь в Кетра. А сейчас ложись спать, завтра нас ждет нелегкий день.
Речи сапожника проникли глубоко в сердце гнома, он долго еще размышлял о них, но так до конца и не разгадал их скрытого смысла. Вскоре зима миновала, и с приходом тепла Сихен стал собираться в дорогу, ведущую в страну счастья. На прощанье Алепос тепло обнял его и одарил двадцатью серебряными шекелями. – Моя благодарность за помощь – сказал он. – Трать эти деньги с умом и помни о том, что я тебе говорил. Всегда следуй зову сердца.
Сихен распрощался с хозяином, и, выйдя из Иссод, отправился на север. Несколько недель спустя он узнал, что в тех краях, куда он держит путь, разразилась чума, успевшая погубить каждого десятого гнома. Поэтому он решил повернуть обратно. На пути ему стали встречаться первые больные чумой. С каждым шагом атмосфера сгущалась, повсюду царили смерть и отчаяние. В Иссод он отправился прямиком к дому Алепоса и нашел старика в плачевном состоянии. Больной лежал в постели. – Мастер, – промолвил Сихен, – что я могу для Вас сделать? – К сожалению, уже ничего. Мое время пришло, и надежды больше нет, – ответил ему сапожник. – Но выслушай меня внимательно. Я должен тебе кое-что успеть сказать. Если ты желаешь спастись, отнеси после смерти мое тело отсюда подальше и закройся в доме. Потом поставь на огонь полный котел воды, в огне сожги все, что найдешь в доме: мебель, одежду, всю утварь. Всю! А комнаты постоянно проветривай от дыма. Благословляю тебя, сын мой, и молю Великого Тау проявить к тебе милосердие. Надеюсь, однажды ты увидишь страну Кетра. Эти слова стали последними в устах Алепоса.
II Верховная Жрица
Сихен проделал все так, как велел сапожник, но, несмотря на это, через несколько дней почувствовал недомогание. Гном стал молить Великого Тау указать ему, как быть дальше. И дал обет прожить остаток жизни в смирении и целомудрии, посвящая себя полностью заботам о ближнем. Медленно и без ощутимых признаков надежды на выздоровление протекали дни Сихена. Однажды ночью, полной невыносимых страданий, ему привиделся некий силуэт. – Просыпайся, Сихен, – прошептал гость, – я – Бэтейл (Beteil), Папесса фей. Меня послал Великий Тау, услышав твои молитвы. Возьми эту книгу, в ней собраны все заклинания Атотиса (Atotis), наимудрейшего мага гномов. Среди заклинаний ты найдешь те, что помогут тебе победить зло, поразившее твоих собратьев. Изучи книгу внимательнейшим образом, вызубри всю наизусть и не забывай благодарить Великого Тау за дары. Волшебница поцеловала Сихена в лоб и исчезла.
Гном очнулся и решил, что все это было видением. Но тут жар стал отступать, и сердце снова стало биться ровно. А еще он увидел книгу рядом с кроватью. Стало ясно, что волшебница исцелила его. Его обет был принят. Сихен стал проводить свои дни в учении и беспрестанных молитвах до тех пор, пока вдруг однажды книга не исчезла. Он понял, что это был Знак, собрал свои скудные пожитки и пошел к матушке в Маликуд.
По прибытии он узнал, что Наин умерла от чумы. В безмерном отчаянии он рыдал на ее могиле и просил простить за все, что он натворил. В этот миг Сихен ощутил легкое дуновение ветерка поверх своих волос. Дух его матери прошептал ему тихонько на ухо: – Продолжай свой путь, сынок, выполняй свой долг. Я всегда буду рядом, чтобы защитить тебя. Воодушевленный Сихен продолжил свой путь. Чума стала отступать, оставляя после себя множество страданий. Деревни и города были полны больных и увечных, муки которых были неописуемы. Сихен стал лечить страждущих заклинаниями книги Атотиса, а также используя травы, камни и силу своих рук. Новость о чудесном гноме-целителе распространялась молниеносно, и вскоре он прославился как знаменитый лекарь.
Велена
Сообщения : 1593 Дата регистрации : 2016-08-09 Возраст : 41
И вот однажды Сихену вручили императорскую грамоту. Император извещал Гнома о тяжелой болезни дочери, принцессы Ур (Ur) и приказывал немедля явиться ко двору в город Од (Od). Приближаясь к императорским покоям, гном был ослеплен роскошью и богатством хрустального замка, расположенного на вершине гранитной скалы в окружении остроконечных башен.
Сихен без промедлений был представлен правителю Дэтлефу (Detlev) и его супруге Гимлар (Gimlar), строго обратившейся к нему первой: – Значит, ты и есть Сихен-целитель? Мы наслышаны о тебе и возлагаем надежды на твой дар. Принцессу Ур поразила болезнь, которую никто до сих пор излечить оказался не в силах. Призови на помощь свое искусство, избавь ее от страданий. Но помни, если тебе не удастся излечить дочь нашу, я сурово покараю тебя, и ты прослывешь шарлатаном.
III Императрица
Озадаченного суровым приемом Сихена пытался успокоить правитель: – Не бойся, мой мальчик, просто Гимлар безгранично переживает за дочь нашу. Принцесса ужасно страдает, и мы опасаемся за ее жизнь. Попытайся исцелить наследницу, ведь ты же не хочешь навлечь на себя гнев ее матери и мое недовольство – Твои угрозы меня мало страшат, – с достоинством ответил Сихен, – я вылечу принцессу, если на то будет воля Великого Тау. Он решит судьбу принцессы. Давай не терять времени, проводи меня к ней и оставь нас наедине.
Слуга ввел врачевателя в покои принцессы, от очарования которой сердце Сихена учащенно забилось. Перед ним предстала прекраснейшая из всех девушек, что доводилось ему встречать в своей жизни. Нежное лицо в обрамлении золотистой короны светлых волос словно освещало божественный облик. Тут он заставил себя пресечь поток подобных мыслей: дорога была каждая минута. Девушка едва дышала и была невероятно бледна.
IV Император
Гном расстелил у ее ложа циновку, зажег семь свечей, преклонил колени и обратил свои молитвы к Великому Тау. Затем несколько раз провел рукой поверх тела принцессы, прошептал заклинания и легко подул ей в лицо. Принцесса тут же открыла глаза, словно очнувшись от долгого сна. Медленно потянулась всем телом и, увидев незнакомца, произнесла тихим голосом: – Ты кто такой? И что делаешь в моей комнате? – Меня зовут Сихен, – ответил гном, силясь хранить спокойствие. – Твои родители поручили мне освободить тебя от страданий. Не беспокойся, болезнь уже отступила.
Сихен возвестил охрану об исцелении принцессы, и вскоре в ее покои стремительно вошли Гимлар и Дэтлеф, сиявшие от счастья. – Как нам благодарить тебя? Проси все, что душе угодно, – сказала правительница Сихену, обнимая дочь. – Благодарите Великого Тау, он внял вашим молитвам, – сказал смиренно гном. – Ты очень непритязателен, – ответил ему Император, – но мы все же хотим за заслуги перед престолом проявить к тебе наше благорасположение. И как только принцесса полностью поправится, мы устроим пир в твою честь.
Спустя неделю все было готово к торжествам. Все жители Од были приглашены на пир в честь исцеления принцессы. Правитель произнес торжественную речь, он обещал присвоить Сихену рыцарский титул, даровать владение Ницак (Nizac) и положить целителю ежемесячное жалование в 6000 шекелей золотом.
На следующий день первосвященник гномов Энил (Enil) посвятил Сихена в рыцари.
V Верховный Жрец
Официальная церемония посвящения состоялась на собрании всей знати и церковных сановников в храме божества Солнца Куин (Quin). После церемонии Сихен с Энилом уединились. – Честь, оказанная тебе сегодня, – витиевато начал жрец, – подразумевает не только лишь привилегии, но и целый круг обязанностей, таких как, преданность трону, защита слабых и уважение законов. Ты пришел к этой чести необычным путем. Великий Тау испытывал тебя. Таланты, которыми он тебя наделил, расцветают только в любви. Помни, любовь приносит не только радость, но и страдания. Будь осмотрителен, прилагая свои знания и таланты.
Затем Энил простился с целителем и удалился из покоев в сопровождении свиты жрецов.
Спустя какое-то время Сихен вступил во владения дарованной ему землей. Наслышанные о его заслугах перед троном жители Ницак радостно приветствовали нового властителя. Он прослыл мудрым правителем, и поданные искали его совета в решении своих споров и проблем. Все чаще Сихен появлялся при дворе, где его называли господин Ницак. Принцесса Ур стала ему близким другом. Вдвоем они подолгу гуляли в саду Тэфер (Tefer) и делились друг с другом сокровенным. Было ясно, что принцесса, хотя и производила впечатление девушки беззаботной, на деле счастливой себя не ощущала. Принцессе было нелегко примириться с мыслью, что в один прекрасный день ей придется стать женой генерала Занка (Zank): наследница престола была обещана герою за освобождение страны от нашествия злых троллей.
VI Влюбленные
Сихен, в свою очередь, поделился с принцессой мечтой о сказочной стране Кетра, царстве вечной весны, где люди не знают ни печали, ни болезней. Незаметно для себя Сихен и принцесса стали питать друг к другу нежные чувства и грезить о побеге от безрадостной жизни и немилых сердцу обязательств в светлые края.
Прогуливаясь среди магнолий в Тэфер, молодые люди решили скрепить свою любовь тайным ритуалом. Словно из двух прекрасных чаш, выпив на брудершафт нектар двух цветков магнолии, они поклялись: – Ныне и вечно наши души едины!
Опьяненные счастьем и садовым ароматом, не в силах больше противиться чувствам, они потянулись друг к другу. Их словно кружило в водовороте любви. Нежно обнявшись, влюбленные поцеловались…
VII Колесница
Украдкой наблюдавший за влюбленными, слуга генерала тут же обо всем доложил хозяину. Вскипая от ярости, тот выхватил из ножен меч и мигом вскочил в повозку. В надежде как можно скорее настичь обольстителя и расправиться с ним, генерал неистово погонял плетью упряжку несчастных кроликов.
Выскочив на ходу из повозки, он стремительно подлетел к лекарю с обнаженным мечом. Словно одержимый генерал кричал: – Я убью тебя, чертов колдун! Гореть тебе аду!
Но в тот миг, когда Занк замахнулся мечом, принцесса, чтобы защитить возлюбленного, внезапно оказалась между гномами и… меч пронзил ее грудь. Грозная тишина опустилась на сад Тэфер. Занк и Сихен застыли в оцепенении перед бездыханным телом наследницы престола.
И вот уже со всех сторон к ним бежали стражники, извещенные о происшествии одним из садовников. Соперников взяли под стражу и доставили к императорской чете, пребывающей в безмолвном смятении. Гимлар набросилась на них в ярости и была готова удушить обоих своими руками. Тут поднялся Дэтлеф и надтреснутым голосом объявил: – Я не стану наказывать вас за это наитягчайшее злодеяние. Пусть Жрица Справедливости Хэлга вынесет приговор. Стража! Уведите их прочь…
VIII ПравосудиеЗанк и Сихен были доставлены в храм Дин (Din) к слепой Хэлге (Helga), хранительнице законов рода. Суд был недолгим. Садовник и обвиняемые дали показания. Тогда Хэлга взяла в руки весы Правосудия и призвала Великого Тау дать ей Знак. Неожиданно на зал опустилась тьма, и жрицу окутало причудливое свечение. Пугающий гул стал подниматься из подземелья храма, стены его содрогались, вселяя страх во всех присутствующих. Внезапно все звуки стихли, и гнетущая тишина заполнила храм. Слышен был лишь скрип, сопровождающий раскачивание чаш весов. Вдруг меч в руке Хэлги обломился. Она сорвала повязку с глаз и из ее пустых глазниц наружу вырвались два луча. Лиловый коснулся Занка, а зеленый – Сихена.
– Решение принято! – известила жрица. – Занк приговорен за убийство принцессы к смертной казни. Сихен – за обман доверия правителей к вечному изгнанию. Так пожелал Великий Тау!
Занка увели на эшафот, а с Сихена сорвали богатые одежды, раскаленным железом заклеймили знаком предателя и с проклятиями выдворили из города Од.
Стремительно переменилось и отношение подданных, ожидавших с волнением приговора Сихену. Одни оскорбляли его, другие пытались отвесить оплеуху, а кто-то плевал вслед и осыпал проклятиями. Неимоверными усилиями удалось несчастному уйти от разъяренной толпы и скрыться. Он стал искать убежища в лесу, но даже разбойники, вынужденные скрываться в глуши, не соблаговолили приютить изгнанника. Так начались долгие печальные скитания Сихена из одного угла мира Эзир в другой. Бедняга не гнушался любой работой, терпел унижения, ведь ничто уже не могло причинить ему боли большей, чем та, что он испытал, потеряв возлюбленную. Он пытался лечить больных заклинаниями книги Атотиса, однако после нескольких неудач отказался и от этой затеи. О прежней жизни ему напоминал лишь амулет: горстка сухих лепестков магнолии, бережно собранных в мешочек. Его гном носил на шее.
Волшебник из Хесд
Шли годы скитаний, и вот однажды путник набрел на невзрачное селение Хесд (Chesd), раскинувшееся в гористом мрачном краю. Нелепыми и жалкими показались ему жители бесплодной пустоши. Только Сихен решил покинуть эти скудные земли, как на его пути стал неопрятного вида гном, который буквально вымогал милостыню. За время лишений сердце Сихена очерствело, и поначалу он хотел просто прогнать побирушку, но вдруг вспомнил о сапожнике Алепосе, пришедшем когда-то ему на помощь. После недолгих сомнений Сихен извлек из котомки свои припасы и протянул старику. Старый бес молча сжевал все до последней крохи.
Тогда Сихен сказал ему: – Бери этот серебряный шекель, больше у меня ничего нет… Но старик, даже не дослушав, выхватил монету из рук Сихена и запустил ею в канаву. – Что ты делаешь, безумец? – вскричал Сихен. – Этот шекель завтра мог бы накормить тебя! – Мой юный друг, ведь ты не хуже меня знаешь о том, что истинная пища – не хлеб, так же как истинное богатство – не деньги!
VIIII ОтшельникСтарик тронулся умом от слишком быстрого поглощения еды, решил Сихен. Однако во взгляде нищего читалось иное. – Следуй за мной и ни о чем не спрашивай, – велел старик. – Я приведу тебя к несметным сокровищам.
Сихен молча, собрал пожитки, и последовал за стариком. Всю ночь они взбирались по отвесному подъему на вершину крутой горы. Путь был долгим и сложным. Чтобы не оступиться приходилось освещать тропу фонарем, едва мерцавшим во тьме. На вершине они остановились у порога ветхой хижины. Старик первым вошел в лачугу и произнес, указав на тюфяк из соломы: – Это моя постель. Ложись и пытайся заснуть, а я выйду и подумаю о сути нашей встречи.
Обессиленный Сихен был не в состоянии задавать вопросы, он просто упал на жалкое ложе и тут же заснул. А утром увидел старика, сидевшего перед деревянным колесом, расписанным необычными символами и увенчанным диковинными амулетами. Сихен невольно стал помехой молитвам старика, не удержался и спросил его, кто он такой и что делает в этом унылом месте. – Звать меня Тэкла (Tecla), я – отшельник, а ты, горемыка – Сихен, господин из Ницак. – Откуда тебе известно то, что даже я уже забыл? – озадаченно спросил Сихен. – На днях постигая тайны скрытых миров перед Яудим (Jaudim), – ответил отшельник, – я увидел тебя бредущим в направлении Хесд и отправился тебе навстречу. – Не хочешь ли ты сказать, что в этой штуковине ты можешь видеть то, что происходит где-то вдали? – Не только, – отвечал Сихену старик, – в этой штуковине, как ты изволил назвать Яудим, я могу видеть линии судеб как покинувших этот Мир, так и живых. Мне известно, кто из них, словно ангел, после смерти возносится в Высший Мир, а кто возвращается на землю исправлять свои промахи и ошибки.
В недоумении Сихен попятился восклицая: – Проклятый колдун! Великий Тау покарает тебя за гордыню! – Ошибаешься, – без тени смущения ответил еремит. – Так же как тебе Атотис даровал волшебную книгу, мне Великий Тау открыл тайну Яаудим. С тех пор я вижу линии судеб. Но ты пренебрег великим даром, нарушив обет целомудрия. Однако Великий Тау милостив и он дарует тебе надежду. Если пожелаешь попасть ко мне в ученики, тебе придется оставить свое прошлое, свое имя, свои воспоминания и устремления. И дать клятву, душой и телом обратиться к новым высоким целям. Чтобы выдержать грозные испытания, тебе надлежит быть готовым принести себя в жертву. И только после этого тебе откроются великие тайны, еще более могущественные, чем те, что раскрыл тебе Атотис. Однако права на ошибку у тебя отныне нет! Если еще раз споткнешься, тебя ожидает вечная кара!
X Колесо фортуныСихену нечем было ответить. Горькое бремя чувства вины и боль одиночества терзали его. Воспоминания о принцессе Ур, об упоительных минутах, проведенных с ней рядом захватили его и слеза скатилась по щеке гнома. Он глянул на Тэклу, взгляды их встретились. Хотя выражение глаз отшельника и было серьезным, но лицо его впервые за время их знакомства озарила дружелюбная улыбка.
Сомнения покинули Сихена. – Я все уже решил. Будь моим Мастером! – сказал он и заключил старика в объятия. Затем развязал свой мешочек с горсткой ветхих лепестков магнолии, и протянул Тэкле.
В течение нескольких лет Тэкла передавал Сихену знания и обучал заветным премудростям: медитациям, астральным полетам и боевым искусствам. Он открыл ученику имена звезд и их силу влияния. Обучал изготовлению амулетов, и давал уроки овладения стихиями и укрощения духов воды, воздуха, огня, растений и минералов. Самой важной задачей значилось посвящение в заветную тайну алтаря Яудим, в магические обряды, позволяющие преодолеть порог времени и обрести контроль над универсальным ритмом жизни.
Завершив труды, Мастер призвал Сихена: – Твое обучение подошло к концу. Настало время показать, чему ты научился. Бери котомку с едой и наполняй водой бурдюк. Все это пригодится тебе в пути к кратеру Пеквад. Там обитает чудовище по имени Каитавранос (Kaitavranos). Тебе предстоит с ним сразиться и принести мне свидетельство своей победы. – Как? Без оружия? – ужаснулся гном. – Ты вооружен обретенным знанием, – ответил провидец.
Сихен давно усвоил, что перечить учителю излишне. Собрав котомку и простившись с Тэклой, гном отправился в путь, на ходу размышляя о предстоящем испытании. Спустя шесть дней он достиг кратера вулкана Пэкуад (Pequad), вид окрестностей произвел на него тягостное впечатление. Все вокруг было покрыто плотным слоем черного пепла, отовсюду торчали остроугольные камни. Жуткий ветер поднимал омерзительные облака пыли, окутывающей черным саваном все на своем пути. В сумерках Сихен отыскал для ночлега пещеру, а войдя внутрь, подкрепился, расстелил подстилку и тут же заснул. Снился ему Тэкла в зеленых одеждах, твердивший урок под ритмичный бой бубна. – Помни, – повторял Мастер, – хороший правитель не воюет, настоящий воин не теряет самообладания, истинный победитель не мстит… помни о тайнах воды, огня, воздуха и земли… Помни…
Тем временем ритм бубна звучал все громче. Сихен увидел себя привязанным к неистово вращающемуся колесу Яудим.
XI СилаТут его сон был внезапно прерван оглушительным ревом. Яркий свет озарил внутреннее пространство пещеры и тяжкое зловоние ударило гному в нос. Он проснулся и увидел стремительно приближающееся чудовище, изрыгающее языки пламени. Сихен задумал было попросту удрать, но монстр преградил ему дорогу. Не имея при себе никакого оружия, гном ощущал себя абсолютно беззащитным. Но тут он вспомнил свой сон. Схватив бурдюк с водой, он быстро выплеснул содержимое в пасть чудища. Затем вспрыгнул ему на спину и, собрав воедино все свои силы, зажал вражью пасть. Каитавранос стал было отбиваться, колотя массивным хвостом и острыми когтями впиваясь в каменистый грунт, но, в конце концов, он почуял превосходство Сихена, и силы стали покидать его мощное тело. Первыми обмякли огромные лапы чудовища, Каитавранос упал и, словно ледяная глыба на солнце, стал таять, оставляя после себя плотный слой испаряющейся отвратительной слизи, издающей запах серы.
За пределами темной пещеры бился о скалы завывающий ветер. Утомленный борьбой победитель рухнул на землю. На том месте, где все еще над останками Каитавраноса клубились смрадные пары, он заметил какое-то мерцание. С трудом поднявшись и подойдя ближе, к своему великому удивлению гном увидел золотой перстень в форме свернувшегося в кольцо дракона, кусающего себя за хвост. Недолго думая, он взял кольцо и надел на палец. Внезапно золото засияло еще ярче, а из глаз дракона устремились наружу два луча, которые тут же обволокли Сихена, свиваясь в спираль. Затем некая сила подхватила гнома и с невероятной быстротой втянула в тесный коридор. Перед его взором вспышками понеслись воспоминания, запахи, цвета и геометрические узоры, растворяясь друг в друге. Это состояние вызывало одновременно целый поток противоречивых ощущений: неги, гнева, печали и любви.
Прервалось все так же резко, как и начиналось, и опять в пещере стало темно. Открыв глаза, Сихен увидел себя вновь у колеса Яудим, перед ним стоял Тэкла. – Добро пожаловать! – смеясь, встретил его старик. – Я вижу, ты торопился!
Они горячо обнялись и вошли в хижину, где их поджидал плотный ужин. Сихен поведал учителю о поединке в кратере вулкана и показал кольцо. Взволнованный Мастер выслушал его буквально всем сердцем. Затем он стянул с Сихена его робу и указал на тот участок кожи на груди, где прежде находилось клеймо. Знак предателя бесследно исчез.
– Испытание было ниспослано тебе для того, чтобы приговор Хэлги в храме Дин, утратил силу. Знаешь ли ты, что Каитавранос, дракон пустыни, на деле не подлинное чудовище? Это лишь твои страхи, заблуждения, дурные помыслы, над которыми тебе следовало одержать победу, чтобы обрести возможность продолжить свой путь, – строго произнес Тэкла. – Сегодня ты победил силой воли. Впредь тебе надлежит действовать силой души.
Миновали годы, Сихен давно уже перенял все те уроки, что преподнес ему Тэкла. Он уже не испытывал страхов, у него не было приземленных желаний, стремлений к чувственным удовольствиям и честолюбивых помыслов. Благодаря кольцу Каитвраноса душа его беспрепятственно покидала земное тело и надежно путешествовала во времени и пространстве.
Наиважнейшим из навыков, обретенных Сихеном, стало умение следовать божественному свету, обителью которому служит сердце.
И вот герой оказался на пороге решающего испытания, он и ждал его, и одновременно тревожился. Облаченный в мантию для священных церемоний Тэкла вновь призвал Сихена к колесу Яудим.
Мешочек с лепестками магнолии, подаренными Сихену принцессой Ур в саду Тэфер, он надел ученику на шею и многозначительно изрек: – Миг великого испытания наступил. Готовься в дорогу.
Старик многократно упоминал о небезопасности этого путешествия и спросил Сихена в последний раз, готов ли тот пойти на риск. Гном лишь кивнул головой в ответ.
Преклонив голову в молитве, гномы воззвали о помощи к Великому Тау в этой непростой затее. Затем Сихен взял посох и последовал за Мастером. Медленно брели они по опаленной солнцем пустыне, пока не достигли земли Руаш (Ruash), где находилось древнее кладбище, излюбленное местечко духов и демонов. Странники расположились на привал и, возжигая ароматные травы, стали молиться об умерших.
Затем они продолжили путь к холму Ламбда (Lambda), на вершине которого их ожидал, защищенный стенами оврага от ветра, заветный оазис…
XII ПовешенныйИз посохов путники собрали перекладину. Мудрец привязал ученика веревкой за ногу, другой конец веревки перекинул через балку необычного сооружения. И стал с силой тянуть за веревку. В итоге Сихен повис вниз головой, лишенный всякой возможности освободиться.
Герой осознавал, что ожидает его и как умел вдохновлял старика и побуждал его к действию. После всех приготовлений, Тэкла устроился возле виселицы и под плывущий ритм бубна затянул тягучее песнопение. С наступлением темноты старик развел костер и отрешенно на одной ноте продолжал взывать к Великому Тау. Стоны Сихена, то и дело впадающего в забытье, нарушали плотную тишину ночи.
Великое испытание
Положение Сихена становилось все более небезопасным. Изнуренный голодом, жаждой и страданиями, к утру гном впал в бесчувствие, при этом мысли продолжали кружить в его голове. Видения сменяли друг друга: принцесса Ур, фея Бэтейл, генерал Занк и сапожник Алепос, сад Тэфер, эпизоды детства, судебный процесс, все злоключения изгнанника слились в единый серый туман воспоминаний.
Позже он увидел себя умершим, увидел, как плоть его стала отделяться от костей, оголяя скелет. Способность мыслить его не покидала, он мог наблюдать, как уже другой Сихен, а вернее его астральное тело поднимается из открытого гроба. Прозрачная аура обволокла тело повешенного…
Словно пушинка гном взлетел и стал парить над оазисом Ламбда и поляной Руаш. Едва он успел достичь кромки оврага, как внезапный порыв ветра подхватил его и буквально метнул в разверзшиеся небеса.
* * *
Он оказался посреди пустынной долины под сизым небосводом без единой звезды. Вокруг царило безмолвие, неисчислимое множество огоньков парило в пространстве. Еще не успев толком оглядеться, Сихен ощутил легкое прохладное дуновение, и тотчас перед ним вырос черный силуэт, вооруженный косой со сверкающим лезвием.
XIII Смерть– Ты кто такой? – спросила его Тень. – Зачем нарушаешь покой покинувших земные пределы? – Меня зовут Сихен, а ищу я страну Кетра. Тень жутко расхохоталась в ответ : – Безумец, ты ищешь страну Вечного Света здесь?! Ты сейчас – в Ситрара (Sitrara)! Здесь души умерших ожидают определения участи. Чистые – вознесутся в высшую сферу Венэк (Venec), где они смогут припасть к источнику бессмертия. Грешников же вновь поглотит жизненный водоворот, дарующий возможность очищения от грехов. Погляди туда, вниз.
Сихен глянул в указанном направлении. Но, лишь всмотревшись во тьму, он смог заметить едва различимое неспешное движение душ. Словно миллионная траурная процессия, состоящая из огоньков, перемещалась в направдении некой светящейся вдали спирали. – Видишь, – сказала Тень, – это души грешников притягиваются, сжимаются и, наконец, поглощаются, словно капли дождя, океаном энергии Бытия. В конце пути они попадают в тихое теплое течение, обретают плоть и возвращаются на землю.
Эти речи успокоили путника, он вздохнул с облегчением, и полный надежд, прежде чем отправиться дальше, захотел подробнее расспросить об этом удивительном месте. – А ты, собственно, кто такой? – обратился он к Тени с вопросом. – Похоже, природа твоя отлична от той, которой обладают светящиеся огоньки. – Я – Михем, Смерть, ангел Вечной Ночи. Тот, кто дарует гномам их последний вздох и сопровождает в дороге по этой темной долине. Здесь всякий оставляет вместе со своей плотью все нажитое в земной жизни. Бедные и богатые, праведники и грешники, все сначала являются ко мне, а затем ступают на путь, ведущий в страну Ситрара.
Героем овладели сентиментальные воспоминания о том, как гномы хоронили своих умерших вместе с их любимыми вещами. Он осознал все бессмыслие гордыни, самодовольства, позволяющих выделиться среди себе подобных; всю нелепость бесчисленных страстных желаний, искушающих гномов в земной жизни.
Низкий голос Михема (Michem) прервал поток его мысли: – Твоя ведовская сила вероятно очень велика, раз она привела тебя сюда. Иначе ты рискуешь жизнью, и я надеюсь, что ты достаточно силен, чтобы вернуться обратно. – О чем ты? – воскликнул Сихен. – Как пришел, так и уйду! – Видишь ли, ты ведь пока не умер, поэтому тебе придется пройти сквозь вселенские сферы и найти путь к источнику Венэк. Во любом случае в одиночку без провожатого тебе этой дороги не одолеть. Молись, чтобы тебе повезло встретить на своем пути того, кто воистину любит тебя, в противном случае… И не завершив мысли, Черный Ангел исчез.
А Сихен остался стоять посреди этих тоскливых просторов наедине с миллионами мерцающих огоньков. Он пытался читать все заклинания, что знал, но все его усилия были тщетны. Взлететь ему также не удавалось. В глухом отчаянии гном корил себя за тот неверный шаг, что совершил, покинув матушку Наин, чтобы отправиться на поиски рая.
Обессиленный он пал на колени и стал ударять себя кулаками в грудь, умоляя Великого Тау простить ему грех гордыни и славолюбия. Благодаря неистовой молитве тело его охватило голубоватое сияние, а сердце воспламенилось. Погруженный в молитвы он незаметно для себя стал подниматься и парить над долиной. И вскоре, так и не осознав случившегося, очутился в сфере Венэк.
В противовес пейзажу безжизненной долины душ здесь все было наполнено благодатью: росли деревья, цветы, водились звери, повсюду бродили счастливые гномы. Все живое было окутано лучистым сиянием. Нежная мелодия проникла в сердце Сихена и заполнила его невероятным ощущением счастья. Очарованный красотой окрестностей гном подумал, что, должно быть, он уже попал в страну Кетра. Он стал осматриваться, в надежде встретить знакомое лицо. И вдруг заметил улыбающегося сапожника Алепоса, который приветствовал Сихена, приложив правую ладонь к сердцу. Подойдя к старому знакомому, путник хотел было заключить его в объятия, но тот растаял, едва Сихен успел коснуться окружающего Алепоса ореола.
Опечаленный путник отправился дальше. Ему удалось встретить своего друга детства, некогда утонувшего в пруду, а также и несколько других знакомых. Но все они, как прежде Алепос, исчезали стоило лишь Сихену приблизиться к ним.
– Пожалуй, это не царство Кетра, – подумал Сихен. – Разве можно это все назвать настоящим счастьем, раз мне не дано разговаривать с теми, кого я любил, не дано дотронуться до них, радоваться вместе с ними. Это какое-то наваждение, иллюзия. – Ты прав, это – не царство Кетра, – произнес кто-то позади него. Сихен обернулся и увидел любимую матушку. – Мама! – воскликнул радостно Сихен. – Как же я хотел вновь увидеть тебя. Как мечтал, что ты опять возьмешь меня за руки, прижмешь к груди, погладишь по голове. Сколько слез я пролил в отчаянии от того, что оставил тебя. Обними меня, мама! – Мне жаль, но это невыполнимо, – отвечала Наин. – Здесь невыполнимо. Мы – в сфере Венэк, эту страну населяют не души, а духи. Благодаря прошлым добрым делам, им не надо возвращаться на землю и искупать грехи. Здесь нам не дано даже говорить друг с другом. – А ты? Как же ты говоришь со мной? – спросил Сихен. – Эта возможность дана лишь мне одной: я даровала тебе жизнь, держала на коленях и с любовью растила тебя. И только я могу помочь тебе в твоем нелегком деле. Следуй за мной, я укажу тебе дорогу. И помни, у нас совершенно нет времени! В смятении чувств Сихен устремился следом за матушкой.
XIIII УмеренностьПосреди сада фонтанировал сияющий светом источник с кристально чистой водой. Парящие струи его исполняли услаждающую слух божественную мелодию, – Видишь – это ключ Венэк. Из него бьет живая вода, Душа всех энергий Вселенной. Утоливший из него жажду обретает невероятные возможности и возлагает на себя обязательства. – Обязательства? – заинтересовался Сихен. – Эта вода укрепляет дух и поддерживает его в любых испытаниях. Если они будут пройдены тобой благополучно, то путь, ведущий в царство Кетра, будет для тебя открыт. Большего сообщать мне не дозволено. Однако, знай, испытание это рискованно и небезопасно. Не слушай чужих подсказок, будь собой и решения принимай в одиночку. Хотя, если пожелаешь, можешь оставаться здесь и наслаждаться вечным блаженством. Но испив из этого источника и одолев препятствия, пребывающие в самых потайных уголках твоей души, ты обретаешь надежду увидеть Кетра, страну Вечной Любви.
Эти слова взволновали Сихена. Мысль остаться подле матушки наполняла его восторгом. В то же время он помнил о другом всесильном чувстве, о принцессе Ур, о счастливых минутах, пережитых рядом с ней. Голос Наин прервал его мысли: – Сын мой, время – наш недруг: вскоре мне надлежит оставить тебя. Останови свой выбор на том пути, который считаешь верным, и да хранит тебя Великий Тау! Сихен более не медлил: – Я готов испить из источника. Матушка, помоги мне разыскать утраченную любовь!
Взяв две чаши, Наин наполнила их водами Венэк, и, когда направила звенящую серебряную струю из одной из них в другую, чаши внезапно соединила радуга.
Затем она с улыбкой подала их Сихену, и гном стал пить из них. Вдруг образ Наин неожиданно обрел полупрозрачность, а речь ее стала беззвучной. Послав сыну воздушный поцелуй, она исчезла. Опоенный блаженством, околдованный ароматом цветов и звучанием дивных мелодий, обволакивающих душу, Сихен пребывал в то же время в некотором замешательстве…
Велена
Сообщения : 1593 Дата регистрации : 2016-08-09 Возраст : 41
Тут Сихеном овладел страх: неожиданно ландшафт стал на глазах пугающе меняться. Небо приобрело оловянный оттенок, зелень зачахла, грунт под ногами изрезали глубокие трещины, через которые из недр исходил смрад. Почувствовав себя плохо, гном провалился в воронкообразную яму, скалистые стены которой извергали рваные языки пламени. Падение, обернувшееся затяжным полетом вглубь воронки, завершилось крепким ударом о ноздреватую поверхность зловонного дна, покрытого мутной пеной. Серные испарения, поднимались и стекали клейкими каплями обратно вниз. Пространство напоминало истлевающее бездыханное тело, из чрева которого доносилось жалобное пение. Едва Сихен открыл глаза, как перед ним восстало отвратительное создание с плеткой в руках, жуткая помесь козла и гнома.
XV Дьявол
– А вот и ты, мой юный друг! – заорал демон, – Наконец-то ты перешел мост Даат (Daat), за которым сияют зарницы вековой мудрости. С трудом дождался этой минуты, чтобы заключить тебя в объятия. Мне выпала величайшая честь познакомиться с тобой! – Кто ты? – с испугом отпрянул Сихен. – Откуда ты знаешь меня? – Я – Творец, Ксэмель (Xemel). Мне известно о тебе все, в том числе и о твоем ученичестве у провидца Тэклы. Известно мне и о добытом тобою в бою бесценном перстне Каитавраноса, моего верного стража. Поздравляю, ты оказался примерным и достойным учеником! Тут Ксэмель стал нашептывать на ухо Сихену: – Позволь же и мне открыть тебе мои сокровенные тайны. Следуй за мной, и ты увидишь дары, что ожидают тебя. – Погоди, – забеспокоился Сихен, – что за тайны? И что за дары? Просто я иду в страну Кетра! – Понятное дело! Так ведь именно ключ от царства Кетра и есть один из моих даров! Пойдем, поднимемся-ка на башню Ойн (Oyn), оттуда лучше видно … намного лучше, – со смешком проговорил Ксэмель, и, подхватив гнома, вмиг перенес его на вершину башни.
Перед взором Сихена предстала бескрайняя Вселенная. Он увидел рождение и умирание звезд. Крохотные расщелины поглощали великие галактики и тут же порождали новые звездные системы всевозможных конфигураций. – Гляди! – кричал со страстью демон. – Я дарую тебе вселенские мистерии, искусство повелевать мирами; дарую тебе тайну жизни и смерти, добра и зла; дарую власть над всем живущим, видимым и невидимым. И еще… погляди вниз!
Сихен устремил взор в указанном направлении. В пучине огненного потока сновали миллионы гномов, тела которых медленно застывали, обращаясь в кристаллы, принимая затем различные формы, они соединялись в миры, являвшиеся из пустоты. Словно унылое пение ветра звучали стоны и всхлипы несчастных, поддерживая силой своего сопротивления стены воронки. – Это Гхиннум (Ghinnum), – пояснил с довольным видом Ксэмель, – река Потерянных Душ, моя пища, тайна мироздания. Если пожелаешь, все это станет принадлежать тебе. Окажи мне лишь небольшую любезность. – Могу ли я узнать, о чем идет речь? – с недоверием спросил Сихен. – Сущая безделица. Мне бы хотелось получить цветок из сада Тэфер, подаренный тебе принцессой Ур. Видишь ли, у меня тоже есть свои слабости, – раскачиваясь с носков на пятки, бормотал Ксэмель. – Но его нельзя дарить. Это залог любви. Проси что хочешь, только не это, – ответил гном. Ксэмель настаивал: – Что проку тебе от ветхих, сухих лепестков, когда тебе могут принадлежать немыслимые сокровища? Принцессы все равно уже нет в живых, и ты ее никогда больше не увидишь. Подумай, каким числом женщин ты можешь обладать… не женщин, а богинь, искушенных в любовном искусстве. С ними ты почувствуешь себя в раю. Ведь ты этого желаешь? Разве изобилие, мудрость, бессмертие не стоят одного сухого цветка?
XVI Башня
Пока загнанный в угол Сихен размышлял о щедрых посулах дьявола и, не забывая предостережений Тэклы, вертел в руках шнурок со своим амулетом на шее, во взгляде Ксэмеля промелькнул алчный блеск. Гном резко отстранился от демона и закричал: – Убирайся, подлый лжец! Оставь себе свои богатства, мудрость и бессмертие, и отпусти меня! – Никогда! – пришел в ярость Ксэмель. – Ты в моей власти и ничто уже не может тебе помочь. Ничто!
Сихен попытался было столкнуть демона в огнедышащую реку, но тот уцепился за каменный выступ, подтянулся, встал на краю пропасти и принялся швырять в гнома валунами. В слепой ярости Ксэмель даже вырвал из грунта символ своего зловластия, башню Ойн и запустил ею в реку Гхиннум. Сихен помчался, что было сил, к мосту, в надежде спастись от Ксэмеля: на другом берегу чары демона должны были потерять силу. Изрыгая проклятия, словно раненый вепрь, Ксэмель бросился за беднягой в погоню. И настигнув, схватил его в охапку и швырнул в бездну.
Ничто, казалось бы, уже не могло спасти Сихена от неминуемой гибели и зловещих проклятий: он превратится в живой астероид, блуждающий во Вселенной. Тут ему на ум пришла забытая молитва из книги Атотиса. – О, ангел Великого Тау, оберегающий души гномов, услышь мою молитву! Освети мне путь в царстве Тьмы! Не дай потерять веру! Помоги искупить вину и возвратиться к Великому Тау. – И ты, Великий Тау, – продолжал гном, – Отец Вселенной, вними моей молитве! Не допусти, чтобы душа моя попала в силки Зла! Не допусти неприкаянных скитаний духа моего среди живых! Вырви тело мое из когтей демона. Прими мою душу и мое раскаяние…
Но, несмотря на молитвы гнома, внушающий ужас огнедышащий поток неумолимо приближался. Жар Гхиннум казался невыносимым, плач проклятых перестал отзываться эхом, разноголосица мучеников слилась с клокотом бурлящей реки.
Несчастный, было, произнес уже «Аминь», но тут его озарил такой яркий искрящийся свет, что пришлось прикрыть глаза, чтобы не ослепнуть. Пекло стало лишать его дыхания, языки пламени уже облизывали плоть, и в этот миг Сихен заметил ангельские очертания существа, приближавшегося к нему. Гном так и не смог понять, как ему удалось вырваться из ада. Его словно окутало просторной мантией и вознесло над Рекой Проклятых, над всем этим инфернальным краем. Внизу оставался сосуд для сжигания душ, скалистая пропасть, башня Ойн и Ксэмель, сыпавший вслед Сихену проклятиями и сотрясавший кулаками.
Между тем, ужасная сфера Даат, пространство которой было все усыпано светлячками, постепенно превращалась в темное пятно, затем в удаляющийся шар и наконец стало точкой в синем океане… Сихен ощутил неописуемое умиротворение.
* * *
Мир Вриак
Он осмотрелся. В роще, где он очутился, росли величественные деревья, кроны которых излучали потоки лунного света. Ступив два шага в направлении своего спасителя, он остановился, словно вкопанный. – Ур! – воскликнул он. – Любимая, значит, это ты спасла меня? Упав к ногам принцессы, он стал молить ее о прощении. – Моя душа давно простила тебя. С той поры, что ты пребывал в изгнании, я страдала на звезде Фейар (Feyar) в надежде вновь увидеть тебя. Все испытания и боль, которым ты подвергся в искупление проступка, я пережила вместе с тобой. Бессилие усугубляло мои страдания. Но я ни минуты не сомневалась, что любовь наша вновь соединит нас. А когда Великий Тау повелел мне высвободить тебя из огня Гхиннум, мне стало страшно, что я могу навеки потерять тебя. Но вот мы вместе и уже ничто не может помешать нашей любви, – отвечала Ур.
XVIII Луна
Она взяла лицо возлюбленного в ладони и спросила с улыбкой: – Ты не узнаешь эту рощу? – Она прекрасна, в детстве мне доводилось играть в подобной, – отвечал гном. – Смотри внимательнее, – улыбалась принцесса. – Это же сад Тэфер! Разве такое возможно? Неужели мы вновь в стране Эзир? – Нет, любимый, мы на луне Цадди (Tsaddi), спутнике Огма (Ogma). В этом мире все возможно, здесь можно пережить вновь все самые упоительные минуты своей жизни, посетить самые прекрасные места, где довелось жить. Так одаривает Великикий Тау счастливым воссоединением детей своих в конце их дней.
Принцесса взяла Сихена за руку и подвела к поляне, где в густой траве, сплетаясь в любовном объятии, росли два дерева. – Глянь, говорит ли тебе о чем-нибудь это место? – Здесь мы… здесь мы встретили свою любовь! И ни одна мысль, ни одно желание с тех пор не изменило и не омрачило этих мест. Мы вновь здесь, словно в тот день, – произнесла принцесса.
Сихен заглянул принцессе в глаза, на свету они сияли алмазами. Растроганный до глубины души, он не мог долее удерживать слез. Одна слезинка упала на льняной мешочек, что висел у него на шее. Чудесным образом, мешочек стал расти на глазах и раскрываться, а сухие лепестки превращались в благоухающие ароматом цветы магнолии, подаренные Сихену принцессой Ур в ее последний час.
– Здесь будет наше брачное ложе, – сказала принцесса, взяв Сихена за руку. Опьяненный счастьем, гном прижимал цветы к груди. Источаемый ими аромат становился все сильнее, обволакивая пару тончайшей пеленой любви. Их вновь непреодолимо влекло друг к другу. На этот раз никто уже не мог препятствовать счастью и нежной страсти влюбленных. Под пение птиц их души кружились в танце, играли в прятки, в догонялки. И вот, словно два взаимопроникающих луча света, души их вновь слились воедино, образуя прозрачный шар, увлекаемый вверх притяжением сверкающего диска Огма.
Влюбленные растворились в блаженстве. Превращения поочередно сменяли друг друга: они становились музыкой сфер, роскошью цветения, благоуханием ароматов, восторженной негой и, в конце концов, растворились друг в друге; став частицей красоты творения и великолепия мироздания.
XIX Солнце
Солнечный луч пробудил Сихена. Пока тот соображал, где же он находится, яркий свет ослепил его. Плотно сжав веки, он различил лишь бледные очертания приближающегося силуэта, произнесшего: – Добро пожаловать, друг мой! – Мастер! – воскликнул Сихен. – где же я? – А ты как думаешь? – ответил Тэкла, посмеиваясь, – мы в стране Эзир (Esir), еще точнее, все еще на холме Ламбда, все семь дней, с тех пор как сюда пришли. – Семь дней? Мы не покидали этих мест? А ангел Михем, матушка, демон Ксэмель, принцесса Ур? Мне ведь все это не снилось?! Я ведь встречался с ними, разговаривал и даже рисковал жизнью…
Тэкла прервал Сихена: – Рисковал ты душой и не только ею. Если бы ты совершил хотя бы один промах… Во всяком случае, твое путешествие во Вриак (Vriac) завершилось успехом. Когда я снял тебя с перекладины, лучи Куин возвратили твое астральное тело в плоть.
Сихен погрузился в размышления. Пережитое счастье встречи с матушкой, и, прежде всего, восторги свидания с любимой, переполняли его сердце страстным желанием вновь испытать безмятежное блаженство. Слеза скатилась по его щеке, но дружелюбный голос Тэклы возвратил его к действительности. – Не плачь, Сихен. Подумай о сути испытания, и о той благодати, что снизошла на тебя. Не всякий возвращается целым и невредимым из великого странствия. И вот еще, что возможно утешит тебя… – И что же? – спросил гном, силясь хранить спокойствие. – Ты стал просветленным мудрецом. Ты проник в истинный смысл таких слов, как ученость и духовность, милосердие и справедливость, страх и красота, слава и любовь. Ты познал тайну переселений души и воплощений ее в царстве Света. Кроме того, ты узнал, что всегда где-то на одном из небесных тел есть тот, кто ждет тебя и готов защитить. Вот чему надлежит радоваться.
XX Суд
Молча гном вглядывался в пустоту. Затем спросил: – Значит, царства Кетра нет, Мастер? Тэкла вновь улыбнулся, приобняв Сихена за плечи. В безмолвии они покинули оазис. Заходящее солнце обагрило пространство пустыни Хесд. Небеса покрыли пурпурные ленты, легкий бриз над землей Руаш (Ruach) перебирал тонкий песок, словно полосатый узор шелка. Сильный порыв ветра заставил путников прикрыть глаза. Сквозь вихрь поднявшейся сухой листвы и пыли Сихен различил ангела. Тот играл на трубе, напоминающей нечто среднее между кларнетом и тромбоном. Светлая мелодия струилась над гладью пустыни, соединяясь с мощными порывами ветра, а из заоблачных высот изливались рулады ангельского хора. Старик велел остановиться и, приложив ладонь к уху, сказал: – Слышишь ли ты это пение? Это глашатаи Великого Тау. Они оповещают мертвых о новоявленном гноме, которому предстоит быть принятым в круг избранных. Для благочестивых душ, а так же для тех, стремится попасть в царство Кетра, это – великое событие! Преклони колени и возблагодари Великого и Милосердного за дарованное тебе благоволение.
XXI Мир
С воодушевлением Сихен, вняв Мастеру, стал восславлять красоту творения. Он пел об истинной любви, обращающей желание в страсть, тепло в свет, а плоть в звенящий кристалл. Небеса разверзлись, острие молнии коснулось его макушки, вычерчивая над его головой золотую корону. Тем временем некий голос прошептал гному на ухо: – Возлюбленный жених мой, слова, тобою изреченные, начертаны на небесах. Да воссияет свет, постигший дух твой, ожидай в терпении своего призвания…
Сихен посмотрел вверх и с печалью в сердце поднял ладонь в тихом приветствии. Ветер замер, голоса смолкли, мелодия угасла, и облака разошлись. Старый Тэкла помог ему подняться с колен, и они продолжили свой путь. Громкий стрекот цикад провожал их, а величавая луна над холмом Ламбда, переплетала свои лучи с кроваво-красными полосами закатного сияния Огма.
Вот и вся история, поведанная старьевщиком…
Велена
Сообщения : 1593 Дата регистрации : 2016-08-09 Возраст : 41
